В Протоквашино была зима. Папа, мама и дядя Фёдор жили в городе.
Дядя Фёдор в школу ходил. А Шарик и Матроскин в деревне жили.
Дымки чуть вьются над деревней. Снега нападало как в старину. А дом дяди Фёдора почему-то поделён белой линией пополам. Посредине дома ходит кот Матроскин и ворчит:
– Безобразие! На дворе социализм построили, а у нас одна пара валенок на всех, как при гнилом царизме.
– А почему так получилось? – спрашивает почтальон Печкин. – У вас средств нету? Денег у вас не хватает?
– Средства у нас есть, – отвечает кот. – У нас ума не хватает. Говорил я ему: «Купи себе валенки». А он кеды купил. Тоже мне чемпион сельской местности. Лучше бы он альпинизмом занялся.
– Почему альпинизмом? – спрашивает Печкин.
– Там несчастных случаев больше. Тьфу! Балбес он!
– А вы скажите ему об этом. Раскройте ему глаза.
– Не могу. Мы два дня не разговариваем.
Печкин сразу нашёл выход:
– Вы ему письмо напишите. Я вам даже открытку дам. Вам простую или поздравительную? У меня только поздравительные.
Взял Матроскин поздравительную открытку с цветочками и стал писать: «Шарик, ты – балбес».
– Неправильно это, – говорит Печкин. – Если бланк поздравительный, сначала поздравить надо.
Тогда кот дописал: «Поздравляю тебя, Шарик, ты – балбес».
Шарик на печи обиделся и говорит Печкину:
– Я в него сейчас кочергой брошу.
А Печкин говорит:
– Зачем бросать, если почта есть. Это уже бандероль получается. Сейчас мы ее упакуем и коту передадим. Платите десять копеек.
Он к коту подошёл и говорит:
– Вам кочергу прислали бандеролью. Хотели в вас запустить.
– Что?! – кричит Матроскин. – Да я за это в него утюгом!
– Это уже посылка получается, – говорит Печкин. – Потому что больше килограмма. Платите двадцать копеек за доставку.
Так они ползимы ссорились. А папа с мамой ничего этого не знали. Папа и дядя Фёдор старый «Запорожец» купили и чинили его прямо в комнате. И папа говорит:
– Скоро у нас Новый год. Надо в Простоквашино на каникулы собираться.
А мама говорит:
– Вы как хотите, а у меня выступление в «Голубом огоньке». Я не могу в Простоквашино.
– А после выступления – на последней электричке? – предлагает дядя Фёдор.
– Я, конечно, люблю Простоквашино, – отвечает мама, – но не до такой степени, чтобы в вечернем платье в электричках разъезжать.
– Это верно, – заметил папа. – Сейчас в Простоквашино надо вечернюю телогрейку надевать и вечерние валенки.
Тут в дверь постучали. Телеграмма пришла. Вернее, почтальон пришёл. В телеграмме было написано:
...
ШАРИК С МАТРОСКИНЫМ ПОРУГАЛИСЬ. ВЕЩИ ДЕЛЯТ. СКОРО ПЕЧЬ ПИЛИТЬ НАЧНУТ. ПЕЧКИН.
– Ничего не понимаю, – говорит мама. – Почему они скоро печь пилить начнут?
А папа всё понял и стал в Простоквашино собираться.
А в Простоквашино ссора продолжалась. Кот подзывает Печкина и говорит:
– Передайте этому типу срочную телеграмму.
– Записываю, – говорит Печкин.
Матроскин ему диктует:
...
СКОРО ДЯДЯ ФЁДОР ПРИЕДЕТ. СРОЧНО БЕРИ МОИ ВАЛЕНКИ И ИДИ В ЛЕС ЗА ЁЛКОЙ.
Печкин посчитал на счётах и говорит:
– Четырнадцать слов, доставка. С вас пятьдесят копеек.
Потом он к Шарику подошёл и сообщает ему:
– Вам телеграмма пришла. Будете ответ писать?
– Не буду, – отвечает Шарик. – У меня денег нет.
– А вы поищите в карманах.
– Всё равно не буду. У меня и карманов нет. Я ответ нарисую.
Он мелом рисует домик на печке.
– Что это? – спрашивает кот. – Что это за народное творчество?
– Это индейская национальная изба, – говорит пёс. – Фигвам называется.
Тогда кот про Шарика сказал:
– Мы его на помойке нашли. Отмыли, отчистили от очистков, а он нам фигвамы рисует. Лучше бы дядя Фёдор черепаху завёл в коробочке.
– А это потому фигвамы, – объясняет Шарик, – что мне жалко ёлки рубить. Они такие красивые.
– А ты не о красоте думай, – кричит кот, – а о том, что они бесплатные! Сейчас, между прочим, пятилетка экономии. Всё бесплатное в цене...
И он всё время ворчал:
– Он о красоте заботится. А о нас кто позаботиться – Антон Павлович Чехов?
Печкин спрашивает:
– Разрешите узнать, а кто такой будет Антон Павлович Чехов?
– Не знаю! – отвечает кот. – Только так пароход назывался, на котором моя бабушка плавала.
– Наверное, он был хороший человек, – говорит Шарик, – раз его именем пароход назвали. И он не стал бы ёлки рубить.
– А что бы он стал делать?
– Пошёл бы в магазин и искусственную ёлку купил.
Тут в дверь постучали. Входит человек в маске и с искусственной ёлкой.
– Угадайте, кто я? – спрашивает.
– Антон Павлович Чехов, – говорит Печкин.
А это папа дяди Фёдора приехал. Все закричали: «Ура!» А кот стал лапами меловую черту стирать.
– А где дядя Фёдор?
– Он в машине сидит. Мы застряли.
И вот, как бурлаки на Волге, наши герои стали лямкой тянуть «Запорожец».
– Ездовые собаки – это я слышал... – ворчит Матроскин. – Но ездовые коты?.. Такого ещё не было.
– Ничего, ничего, – говорит папа сзади. – У нас дороги такие, что и ездовые академики встречаются. Я сам видел.
Папа решил телевизор включить, чтобы «Голубой огонёк» посмотреть.
– Странная у вас какая-то настроечная таблица, – говорит папа. – Кругами.
– Это у них не таблица, – объясняет Печкин. – Это у них всё паутиной заросло. У них на каждой кастрюле такая таблица. Потому что они поссорились.
– Мы уже помирились, – говорит кот. – Потому что совместный труд для моей пользы облагораживает.
– Говорят, что скоро ёлки будут выпускать вместе с игрушками, – сообщает Печкин, вешая игрушки. – Они будут, как зонтики, открываться.
– У нас во дворе настоящая ёлка есть, живая! – кричит дядя Фёдор. – Давайте её наряжать.
Они на чердак бросились – там старинные вещи были, и стали ими ёлку во дворе наряжать.
– Какие там у вас новости в городе? – спрашивает Матроскин у мальчика.
– Никаких особых нет. Только родители ещё одного ребёнка решили доставать.
– Дожили... – ворчит кот. – Теперь детей, как дублёнки, доставать стали. Или как чёрную икру.
Тут Печкин из окна высунулся:
– Ой, вашу маму по телевизору показывают. Какая радость – ей тип с большими усами розы подарил.
Папа сразу помрачнел и к окну бросился.
– Это вовсе не тип, – сказал он. – Это руководитель маминой самодеятельности.
А Печкин телевизор в окошко выставил, чтобы всем маму было видно.
Дядя Фёдор говорит:
– Ой, сейчас наша мама петь будет. А у вашего телевизора звука нет.
И точно, появляется в телевизоре мама, начинает петь, но её не слышно.
– Как жалко, что мы её не слышим, – говорит дядя Фёдор. – Она к этому выступлению полгода готовилась.
И вдруг мамин голос потихоньку становится слышен.
– Ой, – удивился Печкин, – кажется, звук включили! А вот и сама мама появилась с лыжами.
– Ничего себе, – заявил Печкин, – до чего техника дошла: вашу маму и там и тут передают.
А это не техника дошла, это мама дошла. Все бросились к ней и стали качать вместе с лыжами.
– Я же говорила, – сказала мама, – что не могу без вашего Простоквашино.
И тут часы двенадцать пробили. Пришёл Новый год.