Жила-была однажды бедная женщина, был у нее сын; очень ему захотелось по белу свету постранствовать, а мать ему на это и говорит:
- Да как же тебе странствовать идти? Ведь денег-то у нас вовсе нету, и на дорогу взять нечего.
А сын говорит:
- Я уж выход найду; буду идти да все время приговаривать: "Помалу, помалу, помалу."
Вот пробыл он в пути уже немалое время и все повторял: "Помалу, помалу, помалу." Подошел к избушке рыбака и говорит:
- Бог вам на помощь! Помалу, помалу, помалу.
- Что это ты, парень, говоришь "помалу"?
Закинул рыбак сеть и вытащил рыбы совсем мало. Схватил он тогда палку, кинулся на парня и говорит:
- А видал, как люди молотят?
- А что же мне надо было сказать-то? - спросил парень.
- Ты должен был сказать: "Тяни побольше, тяни побольше!"
Вот идет он по дороге и все повторяет: "Тяни побольше, тяни побольше!" Подходит он к виселице, и стоит возле нее бедный грешник, которого собирается палач повесить. Вот парень и говорит:
- Доброе утро! Тяни побольше, тяни побольше!
- Что это ты, парень, такое говоришь "тяни побольше"? Разве мне и так мало пришлось злодеев на свете повидать? Тебе, видно, хочется, чтоб было на свете плохих людей побольше? Да разве и так их мало? - и надавал парню по шее.
- А что же мне надо было сказать-то?
- Ты должен был сказать: "Господи, упокой ты несчастную душу."
Вот идет парень по дороге и все повторяет: "Господи, упокой ты несчастную душу." Подходит он в это время к яме, стоит у ямы живодер, который убивает лошадь.
- Доброе утро! Господи, упокой ты несчастную душу!
- Что это ты, дурень, говоришь такое? - и дает ему костылем по уху, да так, что у парня из глаз искры посыпались.
- А что же мне надо было сказать-то?
- Ты должен сказать: "Вон падаль в яме лежит."
Вот идет парень дальше и все повторяет: "Вон падаль в яме лежит! Вон падаль в яме лежит!" Подходит он в это время к повозке, а в ней полно людей, и говорит парень:
- Доброе утро, вон падаль в яме лежит!
И как раз в это время падает повозка в яму. Берет тогда кучер кнут и начинает бить парня, да так его избил, что пришлось ему назад к своей матери ползти на карачках. И с той поры он больше странствовать уже не ходил.