(Красавица и Зверь)

Английское издание сказки “The Story of The Beauty And The Beast” из сборника “Four-and-twenty Fairy Tales selected from those of Perrault and other popular writers”, 1858, перевод с французского Дж.Р. Планше.

Перевод с английского Meronym (не завершён).

В одной далекой-далекой стране есть огромный город, что живет и процветает за счет торговли. Среди его горожан был некогда один купец, которому во всех делах сопутствовал успех. Сама фортуна благоволила ему, исполняя любое желание. И сколь велико было его богатство, столь же велика была его семья: шестеро сыновей и шесть дочерей было у купца. Все они жили с отцом, ибо сыновья были слишком юны, чтоб помышлять о самостоятельной жизни, а дочери, гордясь своим завидным приданым, были слишком разборчивы, и нелегко им было выбирать среди женихов. Внимание им оказывали самые прекрасные кавалеры в городе, отчего девушки зазнавались еще больше. Но вот однажды удача покинула купца и его детей, чего они никак не могли ожидать, и счастью их пришел конец. Их дом сгорел; роскошная мебель, украшавшая его, счетные книги, бумаги, золото и серебро, склады с товарами – основа их достатка – все это погибло в роковом пламени. Лишь несколько вещей уцелело в том ужасном пожаре. Но, как говорится, беда никогда не ходит одна. В то же самое время отец, от которого зависело благосостояние всей семьи, потерял в море все свои суда – одни из них потонули, другие стали добычей пиратов. Торговые посредники разорили купца, а иностранные партнеры его предали. Вскоре на смену несметному богатству пришла беспросветная бедность. Все, что осталось у отца, это маленький сельский домик, расположенный в безлюдной глуши за сотни верст от города, в котором они жили. И не оставалось ему ничего другого, кроме как сменить городской шум и суету на уединение в глухомани, что повергло семью в еще большее отчаяние. Дочери этого несчастного купца особенно страшились той жизни, которая ждала их в провинциальном захолустье. Какое-то время они тешили себя надеждой, что, как только о намерении их отца станет известно, некогда отвергнутые ухажеры с радостью примчатся, стоит лишь объявить им о своей благосклонности. Они воображали, как толпы поклонников будут добиваться их расположения. Думали, женихи появятся, стоит им лишь захотеть! Но сладкие иллюзии скоро развеялись. Как только отец в одночасье потерял все свое огромное состояние, тут же пропала и привлекательность его дочек, а вслед за ней и возможность выбирать мужей. Все воздыхатели исчезли в мгновение ока, едва узнали о разорении семейства; даже красота девушек не могла вернуть им хотя бы одного из них. Не больше великодушия проявили и друзья. С той минуты, как купец обеднел, никто и знаться не хотел с его семьей. Иные же были столь бессердечны, что обвиняли во всех бедах их самих. А те, кому купец был обязан больше всех, оказались самыми ярыми клеветниками: они твердили, что, мол, все неудачи вызваны его собственной безалаберностью и расточительностью, а пуще того его с детьми транжирством.

Посему обнищавшему семейству не оставалось ничего иного, кроме как покинуть город, где все норовили поглумиться над их несчастьем. Обездоленные, они затворились в своем домике, стоявшем посреди почти непроходимого леса – в самом унылом жилище, какое только можно себе представить. Ах, что за жалкое существование ждало их в этом Богом забытом краю! На их плечи свалилась самая тяжелая и черная работа. Некому было прислуживать сыновьям бедного купца, потому разделили они обязанности слуг между собой, добывая хлеб насущный в поте лица, как последние батраки. Не миновала участь сия и дочерей. Словно простые крестьянки, должны они были приучить свои нежные ручки к тяжелому труду. Нечего им было надеть, кроме грубых шерстяных платьев, и нечем было себя побаловать; питались они скудными дарами земли, имели лишь самое необходимое, но все еще хранили в памяти блеск прошлой жизни, тоскуя по городу и его развлечениям. Что же до воспоминаний о детстве, так стремительно пролетевшем в вихре радости и веселья, то они были для них и вовсе пыткой. Стоит, однако же, отметить, что самая младшая из дочерей купца проявила больше мужества и терпения перед лицом трудностей, нежели ее сестры. Она приняла свою долю с готовностью и небывалой для ее лет силой духа, хоть и пригорюнилась поначалу. Увы, но кому из нас не знакомо чувство полной безысходности? И все же, оплакав крах своего отца, она нашла в себе силы заново радоваться жизни и смириться с новым положением, забыв черную неблагодарность общества, отвергнувшего ее семью, и неверность друзей, на чью помощь они так надеялись.

Добрая девушка не унывала и, стремясь утешить себя и братьев, всячески пыталась их развеселить. Купец никогда не жалел средств на образование своих дочек, и в эту тяжелую пору младшая из них показала все, чему научилась. Она весьма искусно играла на различных инструментах, а также радовала домашних своим чарующим пением. Девушка просила сестер следовать ее примеру, но ее жизнерадостность и терпение лишь раздражали их еще больше. Эти бедняжки, столь безутешные в своем горе, видели в сестриной веселости малодушие и слабоволие, а тем паче недалекость, ибо кто ж будет веселиться, когда провидение послало им столь скорбную участь?

– Гляньте, как радуется, – говорила старшая сестра, – видать, ей здесь самое место. Чего вообще могла добиться в жизни такая посредственность?
Подобные обвинения были в корне несправедливы. Этой молодой особе пристало блистать в высшем обществе больше, чем кому бы то из них. Она была наипрелестнейшим юным созданием, и добрый нрав делал ее еще прекраснее. За всеми ее словами и действиями проглядывало нежное и благородное сердце. Оказавшись намного сильнее своих сестер в час испытания, выпавшего на долю семьи, она скрывала свою печаль и сносила все невзгоды с удивительной для женщины твердостью духа. Старшие дочери купца принимали ее стойкость за полное безразличие, хотя со стороны было очевидно, что они ей просто завидовали.

Любой разумный человек, узрев истинную прелесть этой девушки, среди всех сестер отдал бы предпочтение именно ей. Столько в ней было очарования, до того она была мила и хороша, что люди прозвали ее Красавицей. Стоит ли удивляться, что это имя вызвало еще большую зависть и злость со стороны сестер? К тому же, обаяние и всеобщее уважение давали Красавице шанс устроиться в жизни куда лучше них; но сердце ее было с отцом, и не стала бы она удерживать его в городе, который так любила – напротив, младшая дочь всячески помогала при отъезде. Такая девушка и в безлюдной глуши чувствовала себя ничуть не хуже, чем в самом центре мира. В часы отдыха она для забавы украшала волосы цветами, подобно пастушкам минувших лет, и в тишине леса забывала когда-то окружавшую ее роскошь, находя в каждом новом дне невинные радости простой сельской жизни.

Прошло уже два года, и семейство мало-помалу приспособилось к деревенскому быту, когда неожиданно в череду спокойных дней ворвалась надежда на возвращение богатства. Отец получил известие, что один из его кораблей, который он считал давно потерянным, благополучно прибыл в порт с ценным грузом на борту. Сообщалось также, что комиссионеры, воспользовавшись отсутствием купца, постараются нагреть руки за его счет, продав товар по заниженной цене. Этими новостями отец поделился с детьми, и те ни секунды не сомневались в скором окончании своего изгнания. Причем дочери проявили больше нетерпения, чем сыновья: они не считали нужным ждать подтверждения своих предположений и готовы были в тот же миг все бросить и уехать. Однако отец был более осторожен и просил их умерить пыл. Купец не мог покинуть детей как раз в ту пору, когда малейшая остановка полевых работ привела бы к серьезным потерям, но все же решился доверить уборку урожая сыновьям, а сам собрался в долгий путь. Дочери (все, кроме младшей) верили, что скоро снова будут жить на широкую ногу. Они воображали, что, даже если отцовского состояния не хватит на жизнь в их родном городе, его будет достаточно для переезда в какое-нибудь менее дорогое место. Несомненно, там они найдут хорошее общество, заведут поклонников и воспользуются первым же предложением замужества, которое к ним поступит. Позабыв невзгоды последних двух лет и мечтая чудесным образом попасть из грязи опять в князи, они посмели (ибо изгнание не вылечило их тяги к роскоши и щегольству) засыпать отца нелепыми поручениями. Дочери заказали себе драгоценностей, нарядов и головных уборов. Каждая стремилась в своей просьбе превзойти остальных, так что всей возможной выручки купца не хватило бы, чтобы удовлетворить их запросы.

Красавица же не была рабой честолюбия и, будучи весьма рассудительной, сразу поняла, что, коль отец выполнит все заказы ее сестер, просить что-либо для себя уже бесполезно. Пораженный ее молчанием, купец прервал своих неугомонных дочерей и обратился к ней:

– Ну же, Красавица, неужели тебе ничего не надо? Что тебе привезти? Чего бы ты хотела? Говори, не стесняйся.
– Дорогой батюшка, – отвечала эта милейшая девушка, заключая отца в крепкие объятия, – я мечтаю о вещи более ценной, чем те подарки, которых пожелали сестры; просьбы мои ограничатся лишь ею, и я буду безмерно рада, если мое желание исполнится. Все, чего я хочу – ощутить радость, увидев вас вернувшимся в добром здравии.
Такой бескорыстный ответ вызвал у старших дочек удивление и стыд. Они ужасно рассердились, и одна из них с горечью спросила от имени всех сестер:
– Кем эта девчонка себя возомнила? Хочет выделиться своим напускным пафосом? Более дурацкий способ и придумать сложно.
Однако отец, тронутый словами младшей дочери, не мог скрыть свое восхищение ее добротой; по достоинству оценив ее намерение не просить ничего для себя, он все же настаивал на каком-нибудь подарке. И, дабы успокоить враждебно настроенных сестер, добавил, что хороша обнова снову, и негоже юной девушке совсем не интересоваться модой.
– Будь по-вашему, милый батюшка, – отвечала она. – Раз уж вы требуете, чтобы я о чем-нибудь попросила, то прошу вас привезти мне розу. Я обожаю эти цветы, но с тех пор, как мы поселились в этом краю, больше не могу любоваться ими.
Подобная просьба не только выражала ее покорность воле отца, но и должна была уберечь его от лишних трат.

Наконец, настал тот день, когда старик-отец должен был уехать. Во весь опор он мчался в город, куда звала его надежда вернуть утраченное богатство. Но не нашел он там то, чего ждал. Корабль-то прибыл, да только партнеры купца считали его давно умершим и забрали судно себе, распродав весь груз. Вместо того чтобы спокойно вступить во владение имуществом, которое и так принадлежало ему, купцу пришлось таскаться по судам и отстаивать свои права. Пройдя все инстанции, после более шести месяцев волнений и расходов он не стал богаче ни на грош. Его должники оказались неплатежеспособными, и он едва покрыл собственные издержки. Так пришел конец его мечтам о новой жизни.

Вдобавок ко всем неприятностям, купец, дабы сберечь последние оставшиеся деньги, был вынужден немедленно возвращаться домой, хоть время и погода были самыми неподходящими. Ледяной ветер пронизывал до костей; казалось, старик умрет от усталости прямо на дороге. Но когда он понял, что лишь несколько верст отделяет его от дома - дома, покинутого им в погоне за ложной надеждой, в которую Красавица разумно не стала верить - силы вернулись к нему. Прошло несколько часов, прежде чем он добрался до леса; было уже поздно, но купец не думал останавливаться. Стемнело, мороз крепчал, снег засыпал старика с головой; он уже готов был распрощаться с жизнью, ибо не знал, в какую сторону ехать: дорога была безлюдной, хотя в лесу жило много народу. Единственным убежищем, которое он смог найти, стало старое дуплистое дерево, и он был безмерно счастлив укрыться в нем. Дерево защищало его от ветра – теперь жизнь старика была вне опасности. Невдалеке от хозяина нашел себе пристанище и конь, которого инстинкт привел к еще одному дуплистому дереву.

Голод мучил купца; вой диких зверей, пробегавших мимо, заставлял его трепетать от страха. В таких условиях ночь казалась бесконечной. Мог ли он расслабиться хоть на минуту? Беды и тревоги не покинули его и утром. Не успел старик обрадоваться приходу дня, как на него свалилось новое испытание. Вся земля была покрыта толстым слоем снега; не видно было ни следов, ни дороги. Но после изнурительной езды и нескольких падений с лошади старик все же нашел некое подобие тропы, по которой он смог идти пешком.

Так и брел он незнамо куда, пока вдруг не наткнулся на аллею, ведущую к прекрасному замку. Казалось, зима обошла это место стороной. Вдоль аллеи в четыре ряда росли апельсиновые деревья, украшенные цветами и плодами. То там, то здесь можно было увидеть статуи, расположенные весьма странным образом, без какого-либо порядка или симметрии: одни стояли прямо на дороге, другие – между деревьев. Все статуи были сделаны в натуральную величину и раскрашены точь-в-точь как живые люди, их одели в разные наряды и придали им различные позы. Многие скульптуры изображали воинов. Во внутреннем дворе купца ждало еще больше изваяний. Но он так сильно замерз, что не мог остановиться и рассмотреть их получше. Тут на глаза ему попалась агатовая лестница с золотой чеканкой на перилах. Он прошел по ней мимо нескольких великолепно обставленных комнат; исходившее от них мягкое тепло вселило в него новые силы. Ему хотелось есть, но к кому тут было обращаться? Похоже, единственными обитателями этого огромного и величественного здания были статуи. Царила полная тишина, но, несмотря на это, дворец не выглядел заброшенным. Комнаты, залы, галереи – все было открыто, хоть в этом чудесном месте и не было ни души.

Устав бродить по просторам замка, старик остановился в зале, где пылал огромный очаг. Предполагая, что комнату подготовили для кого-то, кто очень скоро появится, он сел погреться у огня. Но никто не пришел. Пока он сидел на диване возле камина, его веки отяжелели, и он был уже не в состоянии отследить чей-нибудь приход. От усталости старик уснул, но голод разбудил его. Он не ел уже целые сутки, а хождения по дворцу лишь усилили его аппетит. Однако, стоило купцу проснуться и открыть глаза, как его удивленному взору предстал элегантно накрытый стол. Он так сильно проголодался, что не смог устоять при виде этих яств и попробовал сразу все.

После трапезы старик первым делом громко поблагодарил невидимого хозяина, а затем стал тихонько поджидать, когда же тот соблаговолит явиться сам. Вдруг ему опять захотелось спать, но не усталость была тому причиной, а сытость; и на сей раз он спал крепче и дольше, часа четыре уж точно. Проснувшись, купец увидел на месте прежнего стола новый, сделанный из порфира [1]Красновато-коричневый камень с белыми крапинками, признак царственности и богатства владельца (прим. пер.), на котором чьи-то добрые руки поставили завтрак из тортов, консервированных фруктов и ликеров. Несомненно, еда предназначалась именно ему. Пользуясь оказанным радушием, старик не преминул отведать все, что только могло удовлетворить его вкус и аппетит.

И вновь купцу было не к кому обратиться и не у кого спросить, кто был хозяином дворца - человек или божество; сердце его замирало, ибо по природе он был робок. Тогда решил он пройтись по всем комнатам и осыпать незримого духа благодарностями за его доброту, а также со всей возможной почтительностью попросить его явиться перед гостем. Но тщетны были усилия его: не нашел он ни слуг, ни хозяев, ни вообще каких-либо признаков того, что здесь жили люди. Крепко задумался купец над тем, что ему делать дальше, и начал уж воображать, будто замок со всеми его богатствами – это подарок некоего доброго гения, по какой-то причине решившего одарить старика. Эта мысль была подобна озарению; не медля более ни минуты, он пустился обследовать все заново, мысленно присваивая себе все сокровища, которые ему попадались. Более того, он уже прикидывал в голове, какую долю отдать каждому из своих детей, а также выбирал для них подходящие комнаты и заранее радовался тому счастью, которое принесет им его возвращение. Он вышел в сад, где, несмотря на суровую зиму, в чистом свежем воздухе разливался дивный аромат редчайших цветов. Птицы всех видов сплетали свои трели с невнятным журчанием вод, создавая тонкую гармонию.

Все эти чудеса привели старика в полное исступление. «Пожалуй, мои дочки без труда обживутся в этом восхитительном месте», – подумал он про себя. «Не поверю, что здесь они будут скучать по городу и предпочтут тамошнюю жизнь этим хоромам».

– Отправлюсь-ка я домой прямо сейчас, – крикнул он с несвойственным ему задором. – Пусть дети разделят мою радость, когда я стану хозяином этого дворца.

Конь купца уже ждал его. Старик позаботился о животном, когда въезжал во двор замка: невзирая на усталость, он снял с него упряжь и позволил самому добраться до видневшейся неподалеку конюшни. К ней вела огороженная аллея из цветущих розовых кустов. Никогда в жизни купец не видел таких прекрасных цветов. Их благоухание напомнило ему об обещании привезти Красавице розу. Старик сорвал одну, и хотел было нарвать еще, чтоб хватило на полдюжины букетов, но тут вдруг раздался грозный шум, заставивший его обернуться. Каков же был его ужас, когда перед собой он увидел чудовищного зверя с хоботом как у слона, которым тот яростно обвил его шею.

– Кто дал тебе рвать мои розы? – спросило чудище страшным голосом. – Разве мало того, что я милостиво позволил тебе остаться в замке? И вот, вместо того чтобы ответить мне благодарностью, ты крадешь мои цветы, безумец! Подобная дерзость не останется безнаказанной.
Сраженный наповал внезапным появлением чудовища, после этих слов бедный купец вовсе перепугался до смерти и поскорее отбросил злосчастный цветок в сторону.

– Ах, ваше сиятельство! – промолвил он, падая на колени. – Сжальтесь надо мной! Я не хотел быть неблагодарным! Тронутый вашей безмерной добротой, я и помыслить не мог, что моя маленькая вольность может вас обидеть.
– Закрой рот, чертов болтун! – сердито отозвался монстр. – Мне плевать на твою лесть и на титулы, которые ты мне приписываешь. Я не «сиятельство», я Зверь. И не миновать тебе смерти, которую ты заслуживаешь.

Потрясенный жестокостью приговора, несчастный старик решил, что единственным спасением для него будет раскаяние, и искренне признался, что роза, которую он посмел сорвать, предназначалась его дочке по имени Красавица. Затем, надеясь избежать лютой смерти и желая пробудить в душе врага сострадание, купец поведал обо всех своих злоключениях. Он рассказал о цели своей поездки и о маленьком гостинце, который обещал привезти младшей дочке, добавив, что то была ее единственная просьба, тогда как на подарки ее сестрам не хватило бы и королевской казны. Тут ему представилась возможность исполнить скромное желание Красавицы, и он верил, что за этим не последует ничего плохого; к тому же, старик просил прощения за свой нечаянный проступок. На мгновение Зверь задумался, а потом ответил чуть более мягко:

– Будет тебе прощение, но при одном условии: отдашь ты мне одну из своих дочерей. Я требую, чтобы кто-то искупил твою вину.
– Боже Всемогущий! – воскликнул купец. – Как я могу обещать такое? Я не настолько жесток, чтобы спасать свою жизнь ценой жизни дочери. Да и под каким предлогом я бы ее привез?
– Не под каким, – оборвал его Зверь. – Кого бы ты ни привез, она должна приехать по своей воле, а иначе мне никто из них не нужен. Ступай. Посмотрим, которая из твоих дочерей достаточно храбра и любит тебя настолько, что готова пожертвовать собой, чтоб спасти тебя. Думаю, ты честный человек. Дай мне слово чести, что вернешься через месяц. Коль решишь привезти с собой дочку, должен будешь оставить ее здесь, а сам уехать. Коли нет, то обещай вернуться один – попрощайся с семьей заранее, ибо с той поры будешь ты принадлежать мне. Не воображай, – продолжал монстр, скрежеща зубами, – что сможешь отделаться простым согласием. Предупреждаю, если вздумаешь таким образом сбежать, я найду и уничтожу тебя и всех, кто встанет на моем пути, будь их хоть сотни тысяч.

Старик был абсолютно уверен, что испытывать преданность дочерей бесполезно, но все же согласился с условием чудовища. Он обещал вернуться в назначенный срок и принять свой горький жребий, так что Зверю не пришлось бы искать его. После этих заверений купец считал себя вправе покинуть замок, ибо присутствие монстра стало для него невыносимо. Как ни коротка была отсрочка, он боялся лишиться и этого, а потому хотел выехать немедленно. Однако Зверь велел ему остаться еще на один день.

– Утром получишь коня. На нем ты быстро доберешься. А пока иди ужинать и жди моих дальнейших приказаний. До встречи!

Полуживой от страха, купец вернулся обратно в залу, где он совсем недавно весело пировал. Перед пылающим камином его дожидался ужин, но не манили его более ни изысканность блюд, ни их разнообразие. Горе поглотило старика с головой, и не стал бы он вовсе садиться за стол, если б не боялся притаившегося и следящего за ним Зверя, готового наказать гостя за малейшее пренебрежение хозяйским угощением. Дабы не навлечь его гнев, купец прогнал от себя мрачные мысли, собрался с духом и все же отведал несколько блюд. К концу трапезы в соседней комнате послышался громкий шум, который, в чем бедный старик ничуть не сомневался, возвещал о появлении жуткого монстра. Перепугавшись не на шутку, купец все же постарался успокоиться, хоть и знал, что встреча с чудовищем неизбежна. И действительно, в ту же минуту явился перед ним Зверь и резко спросил, понравился ли гостю ужин. Бедняга ответил ему самым вежливым и смиренным тоном, что да, он наелся досыта и благодарен хозяину за оказанное гостеприимство.

– Дай мне слово, что не забудешь свое обещание, – повторил монстр. – Исполни наш уговор, как подобает честному человеку, и привези одну из своих дочерей.
Не рад был отец такой беседе, да делать нечего – поклялся он сдержать обещание и вернуться через месяц один или с дочкой, если, конечно, найдется среди сестер та, что любит его больше жизни и согласится поехать с ним, даже зная об ужасном уговоре.
– Предупреждаю еще раз, – сказал Зверь. – Не пытайся ввести свою дочь в заблуждение относительно жертвы, которую ты от нее ждешь, и грозящей ей опасности. Опиши мой облик во всех подробностях – пусть знает, на что идет. Решение ее должно быть твердым, это самое главное, ведь когда ты привезешь ее сюда, времени на раздумья уже не будет. Пути назад – тоже, ибо переиграть все в последний момент нельзя: и сам пропадешь, и дочке свободу не добудешь.
Эти слова вконец добили купца, но все же он повторил клятву и смирился со всеми требованиями. Довольный таким ответом, монстр приказал ему идти спать и не вставать, пока не взойдет солнце и не зазвенит золотой колокольчик.
– Перед отъездом позавтракай, – продолжал он. – Потом можешь захватить розу для Красавицы. Конь твой будет стоять во дворе. Надеюсь увидеться с тобой через месяц, если ты, конечно, сдержишь свое слово. Если же нет, придется мне проведать тебя самому.

Не в силах продолжать этот мучительный разговор, старик лишь низко поклонился чудовищу, а Зверь заверил его, что об обратной дороге можно не волноваться: в назначенный день лошадь, на которой он завтра уедет, появится у ворот его дома и повезет отца с дочерью в замок.

Хоть и не было у купца никакого желания идти спать, не посмел он перечить приказу. Пришлось ему лечь и не вставать, покуда солнце не озарило его покои. Спешно позавтракав, он спустился в сад и забрал розу, которую Зверь приказал доставить Красавице. Ах, сколько горя принес ему этот цветок! Однако страх навлечь новую беду заставил купца взять себя в руки. Не медля более ни минуты, пошел он искать обещанную ему лошадь. Найдя ее, он увидел на седле легкий, но теплый плащ, предназначавшийся ему. Конь, едва почуяв седока на спине, тут же помчался быстрее ветра. Роковой дворец пропал из виду в мгновение ока, и на старика нахлынуло чувство великой радости, подобное тому, что он испытал прошлым вечером, когда впервые увидел замок, с той лишь разницей, что сейчас радость отъезда омрачалась горькой неотвратимостью возвращения.

– На что я себя обрек? – промолвил купец, пока конь под ним несся с такой легкостью и быстротой, какая бывает только в сказках. – Не лучше ль было сразу пасть жертвой монстра, что так жаждет крови моей семьи? Да, своим опрометчивым и безумным обещанием я продлил себе жизнь. Но как мог я согласиться выкупить прощение ценой жизни собственного ребенка? Каким извергом надо быть, чтобы везти родную дочь этому чудовищу, и, без сомнения, увидеть, как он сожрет ее прямо у меня на глазах?
Неожиданно он воскликнул, прерывая самого себя:
– Бедный я, несчастный, чего ж так испугался? Даже если б я пошел против своей природы и решился на это трусливое дело, от меня ли одного зависел бы его исход? Итак, моя дочь должна знать, какая участь ее ждет, и дать свое согласие. Но этого не случится, потому что не захочет дитя пожертвовать собой ради такого жестокого отца, и не обязан я ей это предлагать. Ведь так нечестно. Быть может, одна из моих дочек и пошла бы на этот шаг из любви ко мне, но вся ее решимость исчезнет при одном взгляде на этого Зверя, и не посмею я ее винить. Ах, проклятый тиран! – вдруг закричал отец. – Ты сделал это нарочно! Обещая прощение моей пустячной вины, заменив казнь невыполнимым уговором, ты решил меня не только ранить, но и оскорбить! Однако, – продолжал старик, – нет сил моих об этом больше думать. Сомнений быть не должно; уж лучше не иметь пути назад и испытать всю твою ярость, чем выбрать бесполезное спасение, что вызывает дрожь в моем отцовском сердце. Такой ценой продленье моей жалкой жизни мне не нужно, не стану дожидаться я конца отпущенного срока – вернусь сейчас же в этот дьявольский дворец, покончив со своим ничтожным существованием!

Сказав это, он попробовал повернуть назад, но управлять поводьями было совершенно невозможно. Волей-неволей пришлось купцу смириться и ехать дальше. Посему решил он попросту ничего не рассказывать. Еще больше окрепла его решимость, когда вдали показалась крыша родного дома. «Не буду я говорить детям о нависшей угрозе. Последний раз обниму дочек, дам свой прощальный совет и попрошу их жить в мире и дружбе с братьями, а сыновьям скажу, чтобы они сестер не покидали».

На середине своих раздумий он уж подъехал к дверям дома. Лошадь, на которой он отправился в город, прошлым вечером как-то сама доковыляла обратно, не на шутку перепугав всех домочадцев. Сыновья купца тогда разбрелись по лесу и принялись повсюду его искать; дочери же, нетерпеливо дожидаясь известий, стояли у порога и спрашивали всех проходящих мимо, не видали ли они случаем их отца, или, может, слышали что-нибудь о нем? Сам купец тем временем ехал на величавом скакуне, одетый в богатый плащ, поэтому семья сначала не узнала его и решила, что отец послал им вестника; роза у луки седла убедила их еще больше в том, что с их родителем все в порядке.

Но когда несчастный старик подъехал ближе, дети его признали и думали уже только о том, как выразить свою радость от того, что он вернулся в добром здравии. Однако печаль на лице отца и слезы в глазах, которые он тщетно пытался сдержать, обернули их радость в тревогу, и они поспешили узнать причину его грусти. Ничего не ответил купец, лишь протянул Красавице розу и сказал:

-Вот то, о чем ты просила, но дорого она тебе обойдется, и всем остальным тоже.
- А я знала, - воскликнула старшая из сестер, - я уже тогда говорила, что вы только ее просьбу и выполните. В это время года одна роза стоит больше, чем все наши подарки вместе взятые; и, судя по ее виду, она завянет еще до конца дня. Нo ничего, вы же твердо решили обрадовать Красавицу любой ценой.
- Ты права, - с горечью подтвердил отец. - Этот цветок дорого мне обошелся - дороже всех украшений, которые просили вы. Но дело не в деньгах; о небо, если б я только мог купить ее за все то, чего я еще стою в этом мире!

Эти слова возбудили в детях любопытство, и пришлось купцу отказаться от своего решения утаить правду. Тогда поведал он о безуспешной поездке в город, о ложной удаче, свалившейся на него в пути, о последовавшей за ней беде и обо всем, что случилось во дворце Зверя. После такого рассказа надежды и радость родных сменились беспросветным отчаянием. Для дочерей такое крушение планов было как гром среди ясного неба, и они зашлись криком, исполненным ужаса. Сыновья были храбрее: они решительно заявили, что не дадут отцу вернуться в тот страшный замок и что у них достанет смелости противостоять этому жуткому чудищу, если начнет оно охоту на их семью. Старик понимал их горе, но запретил детям совершать насилие, сказав, что, раз уж он дал слово, то скорее покончит с собой, чем нарушит его.

И все же сыновья искали пути спасения. Преисполненные любви к отцу и отваги, юноши предложили отправить в замок одного из них, чтобы он принес себя в жертву ярости Зверя – да только ведь монстр ясно и четко дал понять, что ему нужна дочь, а не сыновья купца. Пригорюнились отважные братья, что не могут свои благие намерения осуществить; как могли, пытались они пробудить в сестрах такую же самоотверженность, но неприязнь старших сестер к младшей стала непреодолимой преградой для свершения такого подвига.

- Мы не просто должны погибнуть столь ужасной смертью за то, в чем не виноваты, - говорили они, - нет, мы должны отдать свою жизнь из-за Красавицы, а вы и рады нами пожертвовать; но дочерний долг не может стоить так дорого. Вот они, плоды воздержанности и постоянных проповедей этой злосчастной девчонке! И почему она не попросила прекрасных нарядов и украшений, как мы? Пусть мы их не получили, но ведь и платить ни за что не пришлось, и нельзя упрекнуть нас в том, что подвергли мы опасности жизнь нашего отца своими неразумными просьбами. Если б Красавица не искала способ выделиться этой своей напускной скромностью, то, коль уж отец всегда и во всем отдает предпочтение ей, он, без сомненья, нашел бы средства, чтоб удовлетворить ее просьбу. Да только вот ей надо было одним своим капризом причинить нам столько несчастий! Во всем виновата она, а вы заставляете нас расплачиваться. Но не согласны мы быть козлами отпущения – раз это все из-за нее, пусть сама и выкручивается.

Красавица, едва не потеряв сознание от горя, сдерживая рыдания и стон, ответила сестрам:
- Я навлекла эту беду. И отвечать за нее мне одной. Признаю, что несправедливо заставлять вас страдать по моей вине. Увы! но, все же, просьба моя была невинна. Могла ли я предвидеть, что желание получить розу в середине лета [2]Как вы помните, купец отправился в город в середине лета, перед уборкой урожая, но был вынужден задержаться до самой зимы из-за полугодового судебного разбирательства по делу его вернувшегося корабля (прим. пер.) будет столь жестоко наказано? Но что сделано, то сделано; виновна я иль нет - неважно, мне остается лишь смириться. Никто не должен расплачиваться вместо меня. Я отдам свою жизнь, - продолжала она твердым тоном, - чтобы избавить отца от рокового обязательства. Я пойду и найду этого Зверя; какое счастье умереть, спасая от смерти человека, подарившего мне жизнь, и тем самым заглушить ваш ропот. Не бойтесь, ничто не заставит меня отвернуться от намеченной цели. Но, умоляю, сделайте одолжение: избавьте меня от своих упреков хотя бы на месяц.

Подобная твердость духа у девушки столь юного возраста потрясла всю семью. Братья, нежно любившие сестру, поражались ее решимости; они окружили Красавицу безмерной заботой, чувствуя, какая потеря их вскоре постигнет – но эта жертва была необходима для спасения отца, и столь набожный мотив заставил их молчать; убежденные в том, что это дело решенное, даже не помышляя противиться такой благородной цели, они утешались слезами и заслуженно хвалили ее самоотверженность, тем более что сестре было всего шестнадцать, и братья сожалели о жизни, которой она вот-вот пожертвует столь ужасным образом. Только отец не одобрял решения Красавицы, и старшие дочери нагло укоряли его за это, ведь он беспокоился лишь за нее одну; даже несмотря на беду, что она навлекла, он жалел, что не сестрам придется отвечать за ее неразумность.

Но все же, злые языки старших дочерей заставили купца уступить; кроме того, Красавица сама убедила его, что, если он не примет ее жертву, она совершит ее без него – пойдет одна, сама найдет Зверя и погибнет, так и не спасши жизнь отца.

- Почем знать, - сказала она, напуская на себя куда больше спокойствия, чем чувствовала на самом деле, - быть может, страшная судьба, что поджидает меня там, таит в себе иную участь, столь же счастливую, сколь ужасной она кажется сейчас.

При этих словах старшие сестры лишь злобно ухмыльнулись, будто услышали бредовую мысль; они думали, что Красавица так шутит. А отец, побежденный всеми ее доводами и памятуя об услышанном когда-то древнем предании, что именно младшая дочь спасет его и принесет счастье всей семье, перестал противиться решению Красавицы. Незаметно для самих себя они стали говорить о своем отъезде как о чем-то незначительном. Именно дочь задала такой тон беседы - в присутствии родных она старалась говорить об этом как о счастливом событии; тем не менее, она делала так лишь чтоб утешить отца и братьев, и не пугать их больше, чем нужно. Хоть Красавица была недовольна поведением сестер, которые с нетерпением ожидали ее отъезда и для которых месяц тянулся слишком долго, она все же проявила щедрость и разделила между ними все свое скромное имущество и немногие украшения, что у нее были.

А сестры с удовольствием воспользовались проявленным ей великодушием, хоть при этом и не перестали ее ненавидеть. Сердца их преисполнились невероятной радости, когда они услыхали ржание коня, присланного за младшей сестрой, любовь которой им не позволяла принять их завистливая натура. Только отец с сыновьями опечалились и не смогли сдержаться в эту роковую минуту; они предложили удавить коня. Красавица, однако, сохраняя по возможности спокойствие, вновь указала им на абсурдность этого плана и невозможность его исполнения. Попрощавшись с братьями, девушка обняла своих жестокосердных сестер и так нежно попрощалась с ними, что у них даже выступили слезы, и на краткий миг они поверили, что им так же грустно, как и братьям.

В этот момент Красавица поторопила отца, все еще медлившего с отъездом, и он взобрался на лошадь. Дочь села впереди него с таким энтузиазмом, как будто они отправлялись в приятное путешествие. Конь не скакал, а летел. Но бешеная скорость нисколько не мешала девушке; поступь этого необыкновенного скакуна была столь мягкой, что она укачивала Красавицу не сильнее легчайшего дуновения зефира.

Вновь и вновь отец безуспешно пытался уговорить дочь спуститься с лошади и позволить ему в одиночку поехать к Зверю.

- Подумай, милое дитя, - сказал он, - еще есть время. Этот монстр куда страшнее, чем ты можешь себе представить. Каким бы твердым ни было твое решение, боюсь, ты передумаешь, как только узришь его, но будет уже поздно - я потеряю тебя и мы оба погибнем.
- Если б я пошла к нему в надежде стать счастливой, - отвечала Красавица, - то, вполне вероятно, решимость покинула бы меня при одном виде чудовища. Но, так как я предполагаю быструю смерть и уверена в ее неизбежности, то какая разница, будет ли мой убийца прекрасен или отвратителен.

Пока они разговаривали, наступила ночь, но конь не сбавил шагу и в темноте. Внезапно мрак рассеялся самым неожиданным образом: в небе вспыхнули прекрасные фейерверки всевозможных форм - фонтаны, крутящиеся колеса, огненные цветы и шары, ослепившие наших путников. Эта внезапная помпезная иллюминация осветила весь лес и разлила мягкое тепло в воздухе, что было весьма кстати, поскольку в этих краях ночью становилось еще холоднее.
Озаренные волшебным салютом, отец и дочь вдруг обнаружили, что находятся прямо у аллеи апельсиновых деревьев. Едва они вошли в нее, как фейерверки тут же прекратились. Но свет остался, ибо все статуи в саду держали в руках зажженные факелы. Кроме того, фасад дворца украшало бессчетное число ламп, образовывавших справа и слева симметричный узор из любовного узла и переплетенных вместе букв L и B [3]вензеля из букв L и B являются монограммами имен главных героев – Красавицы (La Belle) и Зверя (La Bête) (прим. пер.), увенчанных короной. Во дворе замка путников встречали пушечным залпом, который, смешавшись со звуками тысячи различных инструментов - и тихих, и громогласных - производил потрясающий эффект.

- Похоже, Зверь и вправду проголодался, - сказала Красавица полушутливым тоном, - раз так пышно приветствует свою добычу.

Однако, несмотря на волнение перед надвигающимся событием, которое, вне всякого сомнения, было для нее роковым, девушка не могла не восхищаться этой череде грандиозных представлений, ставших самым прекрасным зрелищем из виденных ею когда-либо. Не удержалась она и от того, чтобы сообщить отцу, насколько пышными были приготовления к ее смерти – куда пышнее, чем к свадьбе самого великого короля.

Тем временем конь остановился у подножия лестницы. Девушка быстро слезла с него. Отец, спустившись на землю вслед за ней, провел дочь через вестибюль в ту самую залу, где в прошлый раз его так гостеприимно приняли. Там их ждал пылающий камин, горящие свечи, источавшие тонкий аромат, и, вдобавок ко всему, богато накрытый стол. Купец, привыкший к тому, как Зверь потчует своих гостей, сказал дочери, что это угощение предназначено им двоим и они могут приступить к еде. Красавица не заставила себя упрашивать, благоразумно решив, что трапеза не приблизит ее смертный час. Напротив, ей казалось, что этим она покажет Зверю, как мало испытывала отвращения, отправляясь на встречу с ним. Девушка надеялась, что сумеет своей искренностью смягчить его, и вообще ее путешествие закончится не так печально, как она поначалу боялась. Страшный монстр, представлявший для нее угрозу, не показывался, и весь дворец источал радушие и величие. Все это, похоже, было приурочено к ее приезду и при этом совсем не походило на траурную церемонию.

Однако надежда Красавицы жила недолго, ибо вскоре чудовище дало о себе знать. Жуткий шум, производимый громадной тяжелой тушей, ужасный лязг чешуи и грозный рев возвестили о его приходе. Девушку охватил страх. Отец обнял ее и пронзительно вскрикнул. Но Красавица тут же совладала с собой и подавила свое волнение. Завидев приближающегося Зверя, на которого нельзя было взглянуть без содрогания, она твердо шагнула вперед и очень сдержанно и уважительно поприветствовала его. Монстру такое поведение пришлось по нраву. Оглядев девушку, он обратился к старику тоном, который вовсе не был грозным, но, тем не менее, мог вселить ужас даже в самое храброе сердце:

- Добрый вечер, милый друг.

Потом Зверь повернулся к его дочери и поздоровался с ней:
- Добрый вечер, Красавица.

Купец, боясь, что в любую минуту с его дочкой произойдет нечто ужасное, не нашел в себе сил ответить. А сама Красавица, нисколько не волнуясь, сказала милым, но твердым голосом:

- Добрый вечер, Зверь.
- Вы пришли сюда добровольно? - поинтересовался монстр. - И согласны отпустить отца, а сами остаться здесь?
Красавица ответила, что других намерений у нее нет.
- А! И что же с вами станет после его отъезда, как вы думаете?
- То, что будет угодно вам, - отвечала девушка. - Моя жизнь в вашем распоряжении, и я безропотно приму ту участь, на которую вы меня обречете.
- Ваша покорность мне по нраву, - сказал Зверь. - И раз уж вас не привели сюда силой, то вы останетесь со мной. Что до тебя, добрый человек, - обратился он к купцу, - завтра на рассвете поезжай домой - тебя разбудит колокол. Прежде чем уехать, позавтракай. Назад тебя повезет тот же самый конь. Но, - добавил монстр, - когда окажешься ты в кругу семьи, даже не мечтай вернуться в мой дворец - путь сюда будет закрыт для тебя навеки. А вы, Красавица, - продолжал Монстр, обращаясь к девушке, - пока пройдите вместе с отцом до соседней гардеробной комнаты и выберите то, что, как вам обоим кажется, должно понравиться братьям и сестрам. Вы увидите два сундука - наполните их. Будет лучше, если вы пошлете им что-нибудь достаточно ценное, чтобы они вас не забывали.

Монстр был невероятно щедр, но Красавица все равно была безутешна из-за приближающегося отъезда отца; тем не менее, она решила подчиниться Зверю, который уже покинул их, напоследок пожелав обоим спокойной ночи.

Оставшись наедине с дочкой, старик тут же обнял ее и горько-горько зарыдал. Сама мысль о том, чтобы оставить ее в лапах чудовища, была для него сущей пыткой и он глубоко раскаивался, что привез ее сюда. Ворота были открыты; купец вновь пожелал увезти дочь обратно, но Красавица напомнила ему о рискованности и последствиях такого поступка.

Они прошли в гардеробную, как им было велено. Увиденные сокровища просто поразили их: там висели такие великолепные наряды, какие не снились и королеве, если не сказать больше. Еще ни одно хранилище не было так роскошно заполнено.

Выбрав платья, показавшиеся ей наиболее подходящими (не тому бедственному положению, в котором оказалась семья, но соразмерные богатству и щедрости Зверя, ставшего их благодетелем), Красавица открыла дверь шкафа, вырезанную из горного хрусталя и оправленную в золото. Хотя после такого внушительного экстерьера девушка и приготовилась увидеть ценные и редкие сокровища, она едва не ослепла от сияния невероятного количества всевозможных драгоценностей, хранившихся внутри. Повинуясь воле Зверя, Красавица без колебаний собрала большую кучу украшений и, насколько смогла, разместила их среди тех богатств, которые выбрала раньше.

Но, открыв последнюю комнату, которая оказалась доверху заполненной золотом, девушка изменила свое решение. "Думаю, будет лучше освободить наши сундуки, - сказала она отцу, - и наполнить их деньгами, которые вы сможете распределить между моими братьями и сестрами по своему усмотрению. Тогда вам не придется никому раскрывать свой секрет, и вы сможете пользоваться этим богатством без опаски. Хотя выбранные нами драгоценности наверняка стоят больше, с ними могут возникнуть неудобства. Чтобы получить прибыль, вам придется их продать, а для этого довериться чужим людям, которые, несомненно, будут завидовать вам. Доверие может обернуться бедой, в то время как золотые монеты уберегут вас от любых невзгод, - продолжала она, - ведь с их помощью вы сможете приобрести земли и дома, купить роскошную мебель, украшения и драгоценные камни.

Отец одобрил ее предложение, но все ж хотелось ему привезти дочерям хоть немного платьев и украшений, и тогда решил он освободить в сундуках место для золота и подарков, убрав те драгоценности, что выбрал для себя. Однако, сколько монет он не сыпал, сундуки все никак не наполнялись: имевшиеся в них отсеки растягивались до бесконечности. Нашлось место и для убранных вещей, да и вообще, эти сундуки вмещали куда больше, чем он мог пожелать.
- Такая куча денег позволит мне продать мои сокровища как мне удобно, - сказал он дочке. - Следуя твоему совету, я скрою свое богатство от всех, даже от собственных детей. Узнай они, что я снова разбогател, тут же потребуют уехать из деревни - единственного места на земле, где я был счастлив и не испытал вероломства ложных друзей, коими наполнен этот мир.

Однако, сундуки оказались такими тяжелыми, что даже слон согнулся бы под их весом, и обретенная было надежда стала для купца не более, чем мечтой.

- Зверь смеется над нами, - промолвил старик. - Дарит подарки, которые невозможно забрать!
- Не судите поспешно, - отвечала Красавица. - Вы ничем не оскорбили его великодушие - ни нескромной просьбой, ни жадностью, ни личным интересом. Зачем тогда Зверю так шутить? По-моему, если он решил одарить вас, то сумеет сделать и так, чтоб вы могли воспользоваться дарами. Нам нужно лишь закрыть сундуки и оставить их здесь. А Зверь, без сомненья, знает, на чем доставить их к нам домой.

Это был самый разумный совет. Купец послушался его и вернулся вместе с дочерью в залу. Только они уселись на диван, а перед ними уже поставили завтрак; теперь отец ел с куда большим аппетитом, чем вечером. Ночь подходила к концу, унося с собой отчаяние, и постепенно к нему вернулась былая уверенность. Старик бы и вовсе покорно уехал домой, если б жестокий Зверь не сказал, что он должен проститься с дочерью навсегда и забыть о возвращении во дворец. Однако в этом мире необратима только смерть, и потому приказ монстра не сломил купца. Он утешался мыслью, что чудовище изменит свое решение, и эта надежда делала грядущее расставание вполне терпимым. Красавица же была настроена менее радужно. В то, что ей уготовано счастливое будущее, девушке верилось с трудом. Она боялась, что богатые подарки, которыми Зверь осыпал семью, были просто откупом за ее жизнь, и что он тут же сожрет ее, едва они останутся наедине. В лучшем случае, она станет пленницей навеки, и единственным ее собеседником будет этот ужасный монстр.

Подобные размышления погрузили девушку в глубокую дрему, но второй удар колокола оповестил отца с дочерью о том, что настал час разлуки. Они прошли во двор, где старика ждала пара лошадей: одна была нагружена сундуками, вторая предназначалась ему самому - на ней была добротная попона, а к седлу были пристегнуты две сумки с провизией; это была та самая лошадь, на которой он уезжал в прошлый раз. Такое внимание со стороны Зверя вновь дало отцу с дочерью тему для разговора. Но кони уже начали ржать и бить копытами, дав понять, что пришла пора расстаться.

Купец, боясь рассердить хозяина своей задержкой, тут же распрощался с дочерью. Лошади помчались быстрее ветра, и Красавица тут же потеряла их из виду. Вся в слезах поднялась она в отведенную ей комнату, где какое-то время предавалась печальным раздумьям. Наконец, не в силах больше бороться с сонливостью, она решила отдохнуть, чего не могла себе позволить на протяжении всего прошлого месяца. За неимением других вариантов, она уже собиралась ложиться спать, когда вдруг обнаружила поданный на стол сервиз с шоколадом. Полусонная, она взяла угощение, и ее веки почти сразу сомкнулись. Девушка погрузилась в спокойный сон, неведомый ей с тех пор, как она получила роковую розу.

Ей снилось, что она сидит на берегу канала, очень длинного, по обеим сторонам которого рядами росли апельсиновые деревья и цветущие мирты гигантских размеров; там, всецело поглощенная своим невеселым положением, она оплакивала те беды, что обрекли ее провести остаток жизни в этом замке, без надежды когда-либо уехать оттуда.

И вдруг перед ней явился юноша, прекрасный, словно купидон на картине, и молвил голосом, тронувшим ее сердце:

- Не думай, Красавица, что будешь ты несчастна так, как кажется тебе сейчас. Ведь именно здесь обретешь ты заслуженную награду, которую иначе никогда бы не получила. Пускай прибытие сюда поможет тебе освободить меня от омерзительной наружности, под коей я скрываюсь. Взгляни же на меня и посуди сама, противно ли тебе мое общество и насколько оно хуже окружения семьи, которая тебя не достойна. Проси, и все твои желания исполнятся. Ведь я так сильно люблю тебя! А ты, лишь ты одна способна даровать мне счастье, коль обретешь его сама. Не отрицай этого. Ты превосходишь всех прочих женщин не только красотой, но и умом. Вместе мы будем совершенно счастливы.

Этот очаровательный призрак, склонившийся у ее ног, давал самые пленительные обещания, облеченные в самые нежные слова. Он так ласково уговаривал, так просил сделать его счастливым, повторяя, что его судьба в ее руках.

- Что я могу сделать? - спросила девушка с воодушевлением.
- Следуй первому порыву благодарности, - отвечал юноша. - Не суди по тому, что видишь, и, самое главное, не покидай меня, но избавь от страшной муки, что я вынужден терпеть.
После этого она увидела, что стоит в роскошной комнате перед дамой, чей величавый облик и неземная красота пробудили в ее сердце чувство глубокого уважения.
- Милая Красавица, - молвила дама ласковым тоном, - не жалей о том, что потеряла, ибо здесь тебя ждет куда более славная судьба. Если ты достойна ее, то отбрось все предубеждения перед внешностью.

Сон девушки длился дольше пяти часов, на протяжении которых она видела прекрасного юношу в сотне различных мест и при самых разных обстоятельствах.
Иногда он предлагал ей приятное развлечение, иногда делал торжественные признания нежным тоном. Ах, каким сладким был этот сон! Она бы хотела, чтоб он длился дольше, но, едва открыв глаза от света, девушка уже не могла закрыть их. Тогда ей стало понятно, что это было лишь дивное сновидение.

Часы пробили двенадцать, с каждым ударом повторяя ее имя. Девушка поспешила подняться. Возле кровати она увидела туалетный столик, на котором стояло все, что нужно даме. С чувством радости, причину которой она не могла понять, девушка оделась и вышла в залу, где ее уже ждал накрытый стол.
Когда ешь в одиночестве, трапеза быстро подходит к концу, и уже скоро Красавица снова сидела в своей комнате на диване. Тот юноша, которого она видела во сне, опять занял все ее мысли.

"Он сказал, что может сделать меня счастливой. Быть может, этот ужасный Зверь, который, видимо, всем тут командует, держит его в плену. Как же ему помочь? Мне сказали, чтоб я не обманывалась насчет внешности... Ничего не понимаю. Как глупо! Трачу время на поиск объяснения иллюзии, увиденной во сне и рассеявшейся после пробуждения. Просто не надо обращать на нее внимания. Меня должна занимать только моя теперешняя судьба, и развлечения должны быть такие, которые не дадут меланхолии полностью завладеть мной."

Чуть погодя Красавица принялась обходить многочисленные помещения дворца. Они просто заворожили ее - еще никогда девушка не видела такого великолепия. Сперва она зашла в огромную зеркальную комнату, где со всех сторон на нее смотрело ее отражение. В самом конце комнаты ее взгляд упал на браслет, свисающий с канделябра. Она заметила на нем портрет прекрасного кавалера - того самого, которого видела во сне. Как же она так сразу его узнала? Просто эти черты уже слишком глубоко запали ей в память, а может, и в душу. С радостью поспешила она надеть браслет на руку, не задумываясь о том, насколько это правильно. Из зеркальной комнаты она прошла в галерею, всю увешанную картинами, где нашла тот же портрет уже в натуральную величину - казалось, что он нежно смотрит на нее, отчего девушка залилась краской, как если бы это был не портрет, а сам юноша, или если бы кто-то подглядел ее мысли в тот момент.

Продолжая свой обход, Красавица очутилась в зале, полной различных музыкальных инструментов. Умея играть почти на всех, она попробовала некоторые из них, в итоге отдав предпочтение клавесину, который был наилучшим аккомпанементом к ее голосу. Из музыкальной залы девушка прошла в другую галерею, похожую на ту, в которой висели картины. Здесь располагалась огромная библиотека. Красавица любила читать, но после переезда в деревню была лишена этого удовольствия, поскольку проблемы в делах вынудили ее отца продать все их книги. Здесь же Красавица с легкостью могла удовлетворить свою огромную тягу к знаниям и спастись от скуки, вызванной одиночеством.

Девушка так и не успела осмотреть все комнаты, когда день уже кончился. С наступлением вечера повсюду зажглись люстры с ароматными восковыми свечами. Сами лампы были прозрачными и цветными, изготовленными не из стекла, но из бриллиантов и рубинов.

В урочный час Красавица увидела свой ужин, поданный с таким же вкусом и изыском, как и вчера. Вокруг не было ни души; впрочем, отец предупредил дочь о царящем здесь безлюдии. Однако вскоре одиночество перестало ее беспокоить, едва услыхала она приближение Зверя. Девушка еще ни разу не оставалась с ним наедине и не задумывалась о том, как пройдет их встреча, но все же втайне опасалась, что он придет и тут же съест ее - неудивительно, что от этой мысли Красавицу охватила дрожь. Но когда монстр наконец вошел, не проявляя при этом ни капли свирепости, все ее страхи мигом рассеялись.

- Добрый вечер, Красавица, - рявкнул чудовищный великан.
Девушка поприветствовала его в той же манере, спокойным, но слегка дрогнувшим голосом. Монстр задавал ей различные вопросы, в том числе о том, как она провела свободное время.
- Я посвятила день обходу вашего дворца, - отвечала Красавица, - но он так огромен, что я не успела осмотреть все комнаты и оценить их великолепие.
- Как думаете, вы сможете здесь обжиться? - спросил ее Зверь.

На это девушка вежливо ответила, что с легкостью могла бы жить в таком прекрасном жилище. После часовой беседы Красавица обнаружила, что страшный тон голоса обусловлен особенностями органов речи Зверя и что он скорее глуп, нежели свиреп.

Внезапно монстр ни с того ни с сего спросил, можно ли ему лечь спать рядом с ней. От столь неожиданной просьбы все страхи девушки тут же вернулись; издав пронзительный вопль, она воскликнула:

- Боже, я погибла!
- Вовсе нет, - тихо отвечало чудище, - только не пугайтесь и отвечайте честно. Скажите прямо "да" или "нет".
- Нет, Зверь, - пролепетала Красавица дрожащим голосом.
- Ну, коли вы против, то я уйду, - послушно сказал монстр. - Доброй ночи, Красавица.
- Доброй ночи, Зверь, - с удовлетворением промолвила испуганная девушка.

Поняв, что ей ничего не угрожает, она почувствовала невероятное облегчение, пошла в свою спальню и тихо уснула. В тот же миг в ее сознании снова возник прекрасный незнакомец. Представ ее взору, он нежно промолвил: "Радость переполняет меня от того, что я снова вижу тебя, милая Красавица, но что за боль причинила мне твоя жестокость? Видимо, надо смириться с тем, что я буду несчастлив еще долгое время." Сон вновь изменился: теперь юноша предлагал ей корону, и появлялся еще сотню раз в самых разных ситуациях. Порой он, казалось, был у ее ног, преисполненный неописуемого восторга, порой лил реки слез, что трогало ее до глубины души. Такая смена радости и печали длилась всю ночь. Когда утром девушка проснулась, все ее мысли занимал милый образ юноши, и она принялась искать его портрет, чтобы еще раз сравнить с ним свои воспоминания и проверить их правильность. Она побежала в картинную галерею, где увидела его облик еще более прекрасным. Ах, как долго она им любовалась! - но, наконец, устыдившись проявленной слабости, отвела взор на свою руку, довольствуясь миниатюрой на браслете.

В конце концов, дабы прервать эти пленительные размышления, она прошла в сад - чудесная погода словно звала ее на прогулку. Еще никогда не видела она такой красивой природы, чарующей взор. Рощи были украшены великолепными статуями и бесчисленными фонтанами, которые освежали воздух и взмывали так высоко, что глаз едва мог достать.

Но еще больше она удивилась, когда узнала те места, в которых ей во сне являлся незнакомец. А уж при виде большого канала с растущими по берегам апельсиновыми и миртовыми деревьями девушка всерьез задумалась о своем видении, которое, оказывается, было не просто фантазией. Она объяснила это тем, что Зверь, видимо, удерживает кого-то в своем дворце. Красавица решила в тот же вечер пролить свет на эту тайну, обратившись с вопросом к монстру, которого ожидала увидеть в условленный час. Остаток дня она гуляла, сколько хватило сил, но так всего и не увидела.

Те комнаты, которые девушка не успела осмотреть прошлым вечером, заслуживали не меньшего восхищения. Помимо уже привычных музыкальных инструментов и антиквариата, в новом кабинете нашлось еще много такого, чем дама может себя занять. Ридикюли с клубками нитей, челноки для плетения кружев, ножницы - одним словом, все, что нужно рукодельнице.

Очередная дверь вывела Красавицу в новую галерею, где взору ее предстал самый прекрасный вид на свете. То была клетка для редких птиц - они дружно устроили концерт, едва девушка вошла. Эти прелестные создания подлетали и садились ей на плечи, соперничая за право устроиться как можно ближе.

- Милые пленницы, - промолвила Красавица, - по-моему, вы все просто очаровательны. Досадно, что мои комнаты расположены так далеко - как бы я хотела почаще наслаждаться вашим пением.

Каково же было ее удивление, когда, не успев проговорить эти слова, она отворила следующую дверь и очутилась в собственной спальне. Девушке казалось, что ее покои находились очень далеко от птичника, ведь по пути сюда ей пришлось преодолеть настоящий лабиринт из залов и переходов, образовывавших это крыло. Потайная дверь, за которой скрывался птичник, вела прямо в галерею и плотно закрывалась на случай, если нужно было побыть в тишине и не слышать щебет.

Продолжая свое исследование замка, Красавица наткнулась на еще одну пернатую компанию - то были попугаи всевозможных видов и расцветок. При ее приближении они начали галдеть и болтать без умолку. Один говорил "Добрый день", второй выпрашивал себе завтрак, третий, более галантный, просил поцеловать его; некоторые попугаи пели оперные арии, другие читали стихи, сочиненные самыми лучшими поэтами, и все до единого старались развлечь ее как только могли. Попугаи были такими же милыми и ласковыми, как и обитатели птичника. Девушка испытала невероятную радость, когда встретила их - она была счастлива найти хоть кого-то, с кем можно было поговорить, ибо тишина ее тяготила. Красавица задала пару вопросов некоторым попугайчикам, и те отвечали ей как вполне разумные создания. Когда она решила взять с собой одного из них, который показался ей самым забавным, остальные начали возмущаться и жалобно причитать. Тогда девушка ласково утешила их, сказав, что разрешает навещать ее, когда им будет угодно.

Неподалеку она встретила большую группу обезьян и мартышек всех размеров - от крупных до совсем крошечных; у одних были человеческие черты лица, а у других росли бороды - синие, зеленые, черные и красные. Все обезьяны тут же ринулись к порогу встречать случайно зашедшую гостью. Они без устали скакали, отвешивали низкие поклоны в знак признательности за оказанную честь, невероятно ловко и умело подпрыгивали и танцевали на натянутом канате, празднуя ее приход. Эти новые знакомые пришлись Красавице по нраву, но, все же, ей было досадно, ведь она так и не приблизилась к разгадке тайны прекрасного незнакомца. Потеряв всякую надежду найти ответ и посчитав свой сон пустой иллюзией, она решила поскорее выбросить его из головы, но тщетно. Тогда, похвалив обезьянок и погладив их по голове, Красавица попросила нескольких последовать за ней. Тут же две молодые высокие обезьяны в придворных нарядах, которые, похоже, только и ждали приказаний, подошли и с серьезным видом встали за спиной девушки; еще две мартышки - маленькие и смешные - подобрали шлейф ее платья, точно пажи; веселый бабуин, одетый как испанский вельможа, протянул ей лапу в изящной перчатке. В сопровождении этой необычной компании Красавица пошла ужинать.

Во время трапезы ей пели птички, а попугаи исполняли под эту дивную мелодию самые прекрасные и популярные оперные арии. Тем временем ее спутники, мгновенно распределив должности и обязанности, начали прислуживать своей хозяйке со всем вниманием и уважением, какое придворные оказывают королеве.

После ужина девушку продолжили развлекать другие обезьяны, представившие ее вниманию оригинальную трагическую пьесу. Манера игры у этой своеобразной актерской труппы была весьма любопытной: сеньоры-павианы и сеньориты-мартышки в сценических костюмах, украшенных вышивкой, жемчугом и бриллиантами, двигались и шевелили губами точь-в-точь в соответствии со своими репликами, которые за них очень четко и выразительно произносили попугаи. Трудно было поверить, что это говорили не новоиспеченные актеры, а спрятавшиеся в их париках и одеяниях птицы. Сама же пьеса, похоже, была написана экспромтом специально для этих обезьян, которые своей игрой просто очаровали Красавицу. Когда спектакль подошел к концу, один из исполнителей вышел вперед и в самых изысканных выражениях поблагодарил ее за оказанную честь, после чего труппа удалилась, оставив девушку на попечение свиты.
Как обычно, перед сном к ней явился Зверь. После ряда вопросов и ответов, подобных вчерашним, беседа вновь завершилась пожеланием спокойной ночи.
Оказавшись у себя в спальне, Красавица разделась при помощи фрейлины-обезьяны, которая уложила ее в кровать и открыла окошко в птичник. Нежные ночные трели убаюкали девушку, позволив снова встретиться во сне со своим любимым.

Текст в процессе перевода...