Жили когда-то два брата; одного прозвали Хуан Добрый (потому что он был добрый), а второго — Педро Злой (потому что он был злой). И вот Хуан Добрый нанялся в батраки в семью стариков-богачей. А были эти старики не только богатые, но ещё и жадные.
Только сядут они есть, так дед-богач сразу и говорит бабке-богачке:
— Убирай, старая, со стола, я уже сыт.
Та убирала и Хуан оставался голодным. А дед-богач с бабкой-богачкой шли к себе в спальню и съедали там свои порции еды и порцию Хуана в придачу.
Так оно и продолжалось: день за днем, неделя за неделей — пока отощавший Хуан не пришел к своему брату Педро и не пожаловался:
— Педро, я не могу больше работать и жить у этих людей, они меня голодом уморят.
И Педро (а вы помните, что он был Педро по прозванию Злой) ответил:
— Хорошо, я сам наймусь к этим стариканам, посмотрим…
Сказано — сделано. Нанялся Педро Злой в батраки к старикам-богачам. И вот сели они ужинать.
— Убирай, старая, со стола, я уже сыт — говорит дед-богач.
— Э, нет, — говорит Педро Злой — а я ещё не наелся.
Схватил миску и съел сначала свою порцию, а потом порцию деда-богача, а потом и порцию бабы-богачки.
Съел он всё и наследующий день. И на после-следующий; и так день за днём и неделю за неделей — пока старики-богачи совсем не отощали и не взвыли от голода.
И вот однажды старуха решила тайком испечь себе маниоки. Но Педро злой учуял дым, ворвался в дом, схватил большой пест для кукурузы и давай толочь угли в очаге вместе с маниокой:
— Вот, гляди, старуха, какой я работник — сколько угля натолок! Дай Бог мне такую же кучу золотых монет иметь!
Старик посмотрел на это, да и решил ночью прокрасться в огород — хоть салата поесть. Но услышал Педро Злой, что по огороду ночью кто-то ходит; выскочил из гамака, да как закричит:
— Осел! Осел в огород забрался!
А потом схватил палку, да давай ею деда охаживать!
Так и поквитался Педро Злой со стариками-богачами за то, что они его брата Хуана Доброго голодом морили.