У кухни под окном

На солнышке Полкан с Барбосом, лежа, грелись.

Хоть у ворот перед двором

Пристойнее б стеречь им было дом;

Но как они уж понаелись -

И вежливые ж псы притом

Ни на кого не лают днем -

Так рассуждать они пустилися вдвоем

О всякой всячине: о их собачьей службе,

О худе, о добре и, наконец, о дружбе.

"Что может, - говорит Полкан, - приятней быть,

Как с другом сердце к сердцу жить;

Во всем оказывать взаимную услугу;

Не спить без друга и не съесть,

Стоять горой за дружню шерсть,

И, наконец, в глаза глядеть друг другу,

Чтоб только улучить счастливый час,

Нельзя ли друга чем потешить, позабавить

И в дружней счастье все свое блаженство ставить!

Вот если б, например, с тобой у нас

Такая дружба завелась:

Скажу я смело,

Мы б и не видели, как время бы летело",

"А что же? это дело! -

Барбос ответствует ему. -

Давно, Полканушка, мне больно самому.

Что, бывши одного двора с тобой собаки,

Мы дня не проживем без драки;

И из чего? Спасибо господам:

Ни голодно, ни тесно нам!

Притом же, право, стыдно:

Пес дружества слывет примером с давних дней,

А дружбы между псов, как будто меж людей,

Почти совсем не видно". -

"Явим же в ней пример мы в наши времена! -

Вскричал Полкан, - дай лапу!" - "Вот она!"

И новые друзья ну обниматься,

Ну целоваться;

Не знают с радости, к кому и приравняться:

"Орест мой!" - "Мой Пилад!" Прочь свары, зависть, злость!

Тут повар на беду из кухни кинул кость.

Вот новые друзья к ней взапуски несутся:

Где делся и совет и лад?

С Пиладом мой Орест грызутся, -

Лишь только клочья вверх летят:

Насилу, наконец, их розлили водою.

Свет полон дружбою такою.

Про нынешних друзей льзя молвить, не греша,

Что в дружбе все они едва ль не одинаки:

Послушать, кажется, одна у них душа, -

А только кинь им кость, так что твои собаки!