Прослышал Волк: завелась у старика скотинка. А раз так, отчего бы на даровщинку и не попользоваться? Заявился под окошечко да и запел:
Старик да старушка
Живут на горушке
В теплой избушке.
У старика и старушки
За печкой телушка,
А внизу, под печкой,
Три ягненка с овечкой!
Старик, отдай ягненка,
А то схвачу телёнка!
Старик лежит на печке, думает: «Только начни! Отдам одного — потребует второго, отдам второго — потребует третьего. А там подавай и овечку, и телушку. И старушку! Известно, аппетит во время еды приходит!»
Волк песню спел, можно было бы и закусить ягненком, а дверь заперта! Щеколду бы и выбить, а вдруг у старика ружьё?
На вторую ночь Волк заявился под окошечко и запел:
Старик да старушка
Живут на горушке
В теплой избушке.
У старика и старушки
За печкой телушка,
А внизу, под печкой,
Три ягненка с овечкой!
Старик, отдай ягненка,
А то схвачу телёнка!
Старик лежит на печке, думает: «Только начни! Отдам одного — потребует второго, отдам второго — потребует третьего. А там подавай и овечку, и телушку, и старушку! Известно, аппетит во время еды приходит!»
Волк песню спел, можно было бы и закусить ягненком, а дверь заперта! Щеколду бы выбить, в а вдруг у старика ружьё?
На третью ночь Волк было под окошечко, а дверь-то в сени открыта!
Нырнул Волк в сени, а вынырнул в избе шубой. Уж и ни к чему, а свое тянет:
Старик да старушка
Живут на горушке
В теплой избушке.
У старика и старушки
За печкой телушка,
А внизу, под печкой,
Три ягненка с овечкой!
Старик, отдай ягненка,
А то схвачу телёнка!
Старик греется под волчьей шубой, бормочет:
— Пой, пой, и я с тобой!