Жил в сосновом бору ястреб - светлые брови, жёлтые глаза, серая грудка в крапинку.
И, - хотите верьте, хотите не верьте - было у ястреба жемчужное
ожерелье, а на голове, на самой маковке, красовался алый гребешок.
А ещё ястреб был очень добрым. Очень добрым и компанейским. И поэтому
всё летал в деревню к петуху с курицей, гостил у них по целым дням.
Клюёт, бывало, вместе с ними из корыта-кормушки ячмень да пшеницу, а
сам курице благодарно говорит:
- Какое вкусное угощение! Давайте, курочка-рябочка, я за это вас
летать научу...
А курице летать хочется, да смотрит она не столько на ястреба, сколько
на его ожерелье, на белоснежные, на тонкой нитке жемчуга:
- Ax, кудах, вот бы такую прелесть мне!
И вслед за ястребом короткими своими крыльями взмахнёт, чуть-чуть над
лужайкой взлетит, да на ожерелье ястребиное засмотрится, крыльями махать
забудет и - кувыркнётся... Взлетит, засмотрится и - кувыркнётся... Так
обучение полёту у неё дальше этого и не пошло.
А петух тем временем всё глядел на ястребиный гребешок. У него-то у
самого росли в ту пору на макушке лишь гладенькие перышки, и петух тоже, как
курица, думал:
"Вот бы и мне на голову такое, как у нашего гостя, замечательное
украшение..." И сначала петух задумал вырастить себе алый гребешок сам.
На алой заре пробудится, прокукарекается, встанет под широкий, весь в
росе, лопух. Стоит, ждёт, когда капнет оттуда розовая от зари росинка ему на
голову. И вот росинка - шлёп! - а петух вздрогнет, мчится в курятник к
курице:
-Глянь! Что-нибудь выросло на моей макушке? Курица смотрит, говорит:
- Нет...
И тогда ждёт петух дождика с радугой. И когда дождик нальёт лужи, а в
них отразится радуга, то петух пробует радугу подчерпнуть лапой, оплеснуться
семицветной водичкой.
Потом курицу спрашивает вновь:
- Ну, а теперь?
- А теперь, - отвечает курица, - опять ничего нет. Даже зоркие
малыши-цыплята и те говорят:
- У тебя всё такие же перышки. Они - лишь мокрые.
И вот горевал, горевал петух, да с горя и решился на непохвальное дело.
Разыскал за хозяйской избой, за своим курятником, за двором в чертополохе
пару семечек дурманной сон-травы. И когда ястреб прилетел в гости, петух
подсунул семечки в корыто, в ячмень.
- Клюйте, дорогой ястреб, здесь... С этого края угощение слаще.
- Что ж! - радуется ястреб. - Если слаще, то и поклюём!
И - клюнул. А как клюнул, так в глазах у него пошли сонные круги. И он
зевнул, пошатнулся, да прямо у корыта и повалился. Лежит, голову - под
крыло, даже похрапывает; курица ахает:
- Ах! Он почему-то уснул!
- Не ахай - спешит петух, - а забирай ожерелье. Тебе ведь очень этого
хотелось.
Да сам ожерелье с ястреба и снял, сам накинул на курицу;
шапочку-гребешок тоже с головы ястреба сдёрнул, напялил на собственную
макушку.
- Теперь, - говорит, - прятаться бежим... Только вот петух-то и вправду
умчался, а курица не может ступить даже шага. Склонила голову набок,
разглядывает на себе ожерелье, от счастья глаза так и закатывает:
- Ох-ох! Квох-квох!
Но тут сонные семечки действовать перестали - ястреб проснулся.
Чувствует он, что голове холодно, что гребешка нет, увидел свои жемчуга на
курице: вся доброта с ястреба-долой.
- Эх, ты! Как не совестно тебе! А ещё училась у меня летать!
- Это не я.. - отступает сконфуженно курица. - Это всё устроил петух...
Да ястреб уже не слушает. Дёрнул ястреб кривыми когтями ожерелье к
себе, тонкая нитка натянулась. Натянулась, лопнула - жемчужинки мелким
градом разлетелись по траве, упали в густую листву, в высокие ромашки.
А тут на шум из избы выскочил хозяин, затопал по крыльцу, сердито
замахнулся:
- Что за незваный гость во дворе у меня? Кыш! Ястребу делать нечего.
Ястребу теперь самому надо спасаться. Полетел он без жемчугов, без гребешка
к себе в дальний бор. Только и успел курице погрозить:
- Как ты да петух со мной поступили, так и я теперь буду с вами... Вы у
меня самое дорогое утащили, и я у вас когда-нибудь самое лучшее отберу!
И-верно. Повела курица на прогулку цыплят, с ними ходит, любуется на
них.
Петух тоже на деток радуется, гордо покачивает алым гребешком:
-Вот какие у нас ребята! Пушистенькие, черногла-зенькие.
Вдруг на двор упала быстрая тень. Петух видит - ястреб! Да не просто
он, ястреб, теперь летит, а так на петуха да на цыплят когтями и целится.
- Караул! - всполошился петух. - Сейчас цыплятам нашим будет беда, и
сам я без гребешка останусь!
Нырнули цыплята, петух, курица под низенькое крыльцо. Кричат криком,
вызывают снова на помощь хозяина. А ястреб прошумел крыльями над самым
крыльцом, пригрозил грозней прежнего:
- Прячьтесь не прячьтесь - теперь всегда будет так!
Приуныл петух:
- Охохонюшки... Придётся, курочка-лапушка, нам это дело как-то
исправлять! Гребешок возвращать жалко, а вот жемчуга вернуть надо бы... Идём
их всё-таки поищем.
Но драгоценные бусинки уже раскатали по своим подземным кладовкам
мышки-норушки да кроты. И петух с курицей ничего, кроме дождевых червяков,
не нашли ни по первому, ни даже по второму и по третьему разу...
Ищут они жемчужинки и теперь. Ищут вместе с цыплятами. А как завидят
ястреба, так всем стадом бегут под крыльцо. А, спрашивается, почему? Да всё
лишь потому, что петух и курица один лишь разок, но всё же позавидовали
красоте чужой.
Чужой красоте позавидовали, а про свою - забыли. Ведь если бы они в
самом начале спросили своих собственных цыплят: "Кто краше? Ястреб с
гребешком и в ожерелье или мы - ваши родители, без гребешка и без
ожерелья?" - то цыплята бы ответили вмиг: "Конечно, вы!"