И все же самой лучшей порой года моего детства было лето. Каждый год весной мама шила нам с сестрой обновки – новые ситцевые платья. Для этого она всегда выбирала в магазине самый веселенький ситчик или сатин. Швейная машинка у мамы была немецкая, такая , какие делали еще в 19 веке. Она закрывалась деревянным чехлом и размещалась на деревянном столике со старинной инкрустацией. Педаль и ножки у стола были сделаны из литого чугуна и украшены красивыми завитками. Мама любила свою, хотя и не новую, но безукоризненно работающую швейную машинку . Она шила нам фуфаечки, безрукавки,юбки и блузочки. В то послевоенное время было очень трудно или дорого что-либо из одежды купить в магазине . Мы бегали по двору в своих обновках , и поэтому летняя пора казалась нам еще более радостной и счастливой.
В теплый летний день меня радовало прикосновение обдувающего меня со всех сторон ветерка. Я ходила по тропинкам своего двора и вдыхала немного терпкий , пахнущий георгинами, садовыми ромашками, розами запах лета. Над моей головой шелестели и испускали свой аромат цветущие липы, клены, акации . Подойдя к забору, за которым на ухоженных грядках во всю набирали силу плоды труда моей матери и других хозяек нашего двора , я с интересом наблюдала, как там летали , шумели перламутровыми крылышками и шевелили необыкновенно красивыми длинными хвостами стрекозки, прыгали кузнечики, жужжали пчелки и шмели,как по цветкам , листикам порхали бархатные бабочки, ползали гусеницы-сороконожки . Но больше всего радости было у меня при виде ярко красной в белую крапинку, божей коровки.
«Божая коровка! Полети на небко! Там твои детки кушают котлетки!» - с этими словами я отпускала свою пленницу с конца пальчика на небо и верила, что при этом обязательно случится что-то очень-очень хорошее.
Да, двор у нас был замечательный! Но нам с моей подружкой Людкой все же очень хотелось погулять и по лучше рассмотреть то, что творится за воротами нашего двора. Иногда родители ненадолго отпускали нас , и тогда для нас начиналась новая сказка. Мы ходили по тротуару вдоль улицы и рассматривали все, что творилось за заборами соседних дворов. А там! Все утопало в зелени и цветах. Природа ликовала от счастья. Наша улица Розы-Люксембург в то время была еще совсем узкой, по ней почти не ходил никакой транспорт и потому воздух был совершенно чист.
Часто матери посылали нас в магазин за хлебом или молоком. Мы брали с собой двух или трех литровые бидончики и бежали на улицу Мясникова. Там, в новом кирпичном доме , который был построен уже после войны, был продуктовый магазин. Иногда у нас хватало денег, чтобы купить себе большое лакомство – брикетик сухого какао с сахаром или сто грамм разноцветного сверкающего на солнце, будто стеклянного , момпансье.
По улице Мясникова в то время ходили трамваи. Внизу , у Немиги, было трамвайное кольцо. Моя мама рассказывала , что во время войны на этом кольце был немецкий лагерь для евреев. Сюда, за забор, сделанный из колючей проволки, немцы сгоняли молодых , еще совсем юных красивых еврейских детей , девушек и юношей, да и евреев постарше, чтобы потом отправить их в гетто.От этого кольца трамвай поднымался в горку по улице Мясникова до пересечения с улицей Советской. Здесь, наверху, стояли черные досчатые бараки. В них тоже жили люди, и в одном из них - моя школьная подруга Лариска. Возле бараков стояла светлая деревянная церковь. Но она пробыла там недолго. Вскоре ее снесли.
Мне запомнилось, как несколько раз отец с матерью в выходные дни возили нас , детей, на трамвае к Комсомольскому озеру. Его вырыли еще до войны молодые люди. Моя мама тоже принимала в этом участие. Вода в нем в то время была чистая , и весь город летом ездил туда покупаться и позагарать.

******Мои детские игрушки********

В шкафу, где стоит посуда для гостей, сидит пушистый желтый медвежонок. Он тихонько посматривает на всех из-за стекла, ему грустно там одному. Мой сын, которому подарили его в детстве , вырос. Да он почти и не играл с ним, потому что медведя подарили, когда он был уже школьником. Игрушка почти новая. Я решила сберечь ее для внуков.
Когда я сама была ребенком, у меня была одна-единственная матерчатая кукла с пластмассовой головой. Я её очень берегла и любила. Но когда моей «младшей» подружке её мама купила только тогда ещё появившуюся «немец-кую» куклу с закрывающимися глазами, я очень завидовала ей. На такую куклу у моей мамы тогда не было денег. Кукла была очень дорогая. Но вот я подросла. Мне было уже 13 лет. Как-то мы с мамой были в ГУМе и увидели нашу «советскую» более дешевую куклу с закрывающимися глазами. Она была в красивом ярко-желтом платьице и с настоящими косичками. Хоть я уже и выросла из кукольного возраста, мама купила ее мне. Я с ней не играла, только рассматривала и любовалась, усадив её на видное место в серванте. Там она пробыла очень долго, пока не родился мой сын. Он был несказанно рад, когда куклу клали к нему в кроватку. Да и потом он довольно долго с ней играл.
А еще куклами моего детства были нарисованные и вырезанные из картона куклы, для которых я рисовала одежки и разукрашивала их цветными карандашами.
С подругой Людой мы любили делать во дворе секреты. Под стеклышко на земле клали цветочек, красивый камешек. Засыпали стеклышко землей, но место запоминали и потом показывали свои секреты друг другу. Мы очень любили играть в классики, в скакалку, в мяч, в прятки. Только сойдет снег, а мы уже рисуем на земле классики и прыгаем в них.