По пути домой, когда остался последний перелет до родного прудика, утки решили остановиться для отдыха на маленькой речушке. Вода уже освободилась от панциря льда, но по глубоким лощинам еще лежал серый снег, а в тени деревьев блестел лед. Утки шумно опустились на воду и, умывшись, бросились искать пищу в мутной воде.

Кряк высадил Тима на кочку и с Квикли отправился кормиться. Тим отдыхал и пытался согреться под лучами робкого весеннего солнца. Утки резвились в воде, подняв веер брызг, но неожиданно смех друзей прекратился. Тим насторожился. Что случилось? Охотник? Лиса?

- Тим, иди сюда! — позвала Квикли. — Кряк нашел что-то интересное!

- Иду, иду, — пообещал Тим, но ему так не хотелось лезть в ледяную воду.

- Тебе будет очень интересно, искупайся. Тим нехотя поплыл по холодной воде к уткам,
потом вылез на островок, еще покрытый льдом. Кряк держал в клюве льдинку, в которой что-то темнело. Тим присмотрелся и увидел — о чудо! — спящую лягушку! Да-да, настоящая лягушка, только неподвижная. Трое друзей стояли вокруг куска льда и с недоумением смотрели и смотрели на лягушку, которая совсем не дышала, не дергала лапками и даже не моргала глазами.
Первой не выдержала Квикли и заплакала (ведь она же девчонка), а следом и Тим: ему было жалко бедняжку. Последним, глядя на друзей, заревел Кряк.

- Тим, она, наверно, погибла? Навсегда?

- Не знаю, Кряк, — отвечал Тим, продолжая плакать, как маленький лягушонок. — Мне так жалко лягушку. Чем ей помочь?

- Я знаю, что делать! Надо растопить лед и согреть лягушку. Смотрите, лед тает!

Льдинка действительно плакала от теплых лучей солнца, от горячих слезинок друзей. Капли бежали горошинами с травинок на землю и дальше прямо в речушку — кап-кап. Квикли села сверху на лед, словно на кладку с яйцами, и распушила перья, как учила ее мама.

- Ой, ой, отпустите меня, пожалуйста, — раздался робкий голосочек прямо из-под утки.

Смахнув слезы, друзья посмотрели под Квик-ли. Льдинка, наконец, растаяла. На кочке сидела маленькая лягушка.

- Ты кто? — спросил Тим, стараясь при этом вытереть слезы, чтобы не показаться плаксой в глазах незнакомки.

- Я не буду ничего говорить, я вас боюсь. у-у-у. — лягушка заплакала. — Я всего боюсь, и. и. особенно уток. у-у-у.

- Да ладно, что нас бояться. Вот Квикли тебя высидела из яйца, тьфу, то есть из льда. Лягушек мы не едим, потому что у нас друг — Тим, а он из лягушачьей породы, как ты. А меня зовут просто Кряк, я победитель нильских крокодилов и гроза всей Африки.

- По... победитель каких таких крокодилов? Кто это? И что такое Африка — деревенский пруд или лесное болото?

- Сама ты деревенское болото, из своей лужи не вылезаешь и ничего не знаешь. Тим, объясни ледяной красавице, где мы были.

- Ладно, объясню, как смогу. Просто, понимаешь, мы с друзьями летим из Африки — это такой континент, где зимой живут перелетные птицы. Поняла?

- Ха, ха, насмешил меня — «мы с друзьями летим из Африки». Где у тебя крылья? Тоже мне, нашелся утколяг, думаешь, я совсем глупенькая?

- Тим, у этой лягушки еще не оттаяла голова. Поэтому не трать время даром, лучше отдохни перед дорогой, а мы с Квикли поужинаем.

- Только не мной! — испуганно закричала лягушка.

- Не визжи! Никто тебя не съест, мои друзья не питаются замороженными лягушками.

От таких слов Тима лягушка еще больше перепугалась. Кряк и Квикли поплыли по своим делам.

- Уа, — робко сказала лягушка.

- Что «уа»?

- Меня так зовут. Уа — это мое имя. А ты Тим?

- Да, я Тим, и завтра я буду дома, нас ждет родной пруд. А тебя мы будем называть Льдинкой. Ты не против?

- Да нет, мне тоже нравится имя Льдинка! А то меня дразнили жабы: «У нашей Уа выросли два хвоста». А у меня даже одного хвостика нет! Теперь пусть придумают какую-нибудь дразнилку к имени Льдинка!

- Даже у меня не получается.

Лягушки проговорили все время до отлета, а перед расставанием Уа-Льдинка попросилась с ними. Квикли прихватила с собой новую попутчицу, и друзья поднялись в воздух. Лягушка, увидев, что земля осталась далеко внизу, со страха так обхватила шею Квикли, что уточке стало не хватать воздуха, чтобы дышать.

- Отпусти шею, Льдинка. Мне нечем дышать!

- Я боюсь, ой, мне страшно!

- Будет страшнее, если мы упадем! Поняла?

- Ничего я не знаю. Можно, я схвачусь за перья?

- Давай держись! Лучше остаться без перьев, чем без жизни.

Тим не спускал глаз с Льдинки. Но чем он мог помочь бедной лягушке? Он прекрасно помнил, как сам трусил в первом полете.